Витамин Д в разных формах используется для терапии многих заболеваний, включая СД 1 типа, а также для предупреждения многочисленных болезней старения, для долголетия. Но важным является как режимы дозирования, так и разные формы витамина.
- Общая концентрация 25-гидроксивитамина D в сыворотке крови является общепринятым биомаркером статуса витамина D, но методология и стандартизация анализа, а также желательные уровни, которые могут варьироваться в зависимости от основного заболевания, по-прежнему остаются серьезными проблемами.
- Достижения в знаниях о витамине D включают его метаболизм, идентификацию неканонических метаболитов, механизмов действия и генетический полиморфизм. Эти открытия расширили наше понимание роли витамина D в питании и заболеваниях.
- Дефицит витамина D снижает всасывание кальция в кишечнике, что приводит к вторичному гиперпаратиреозу, потере костной массы и повышенному риску переломов у пожилых людей. Метаанализ клинических исследований показывает, что витамин D и кальций вместе уменьшают вероятность переломов бедра и других переломов у жителей домов престарелых.
- Апостериорный анализ недавних мега-исследований экстраскелетных эффектов витамина D предполагает связь между статусом витамина D и иммунной системой и развитием сахарного диабета 2 типа. Сердечно-сосудистые события и смертность также могут быть положительно затронуты
- Ежедневные режимы приема витамина D кажутся наиболее эффективной и полезной стратегией для улучшения статуса витамина D, но были предложены схемы дозирования с более длительными интервалами до 4 недель, чтобы преодолеть низкую приверженность ежедневному графику.
- Пероральный холекальциферол (витамин D 3 ) остается предпочтительной формой витамина D для приема добавок, тогда как в особых случаях следует использовать другие аналоги витамина D (например, кальцифедиол, кальцитриол, альфакальцидол) и парентеральное введение.
Скелетные последствия дефицита витамина D. Дефицит витамина D приводит к снижению кишечной абсорбции кальция и фосфатов. Другие биохимические отклонения, такие как гипокальциемия, гипофосфатемия и повышение уровня щелочной фосфатазы, становятся очевидными, когда концентрация 25(OH)D в сыворотке крови ниже 25 нмоль/л. При более легких формах дефицита витамина D более низкая концентрация кальция вызывает вторичный гиперпаратиреоз, который увеличивает превращение 25(OH)D в 1,25(OH) 2D , увеличивая всасывание кальция и корректируя уровень кальция в сыворотке. Вторичный гиперпаратиреоз вызывает увеличение метаболизма костной ткани с относительно более высокой резорбцией кости в кортикальных участках. Более тяжелый длительный дефицит витамина D вызывает снижение минерализации новообразованной остеоидной ткани. Это видно при биопсии кости как увеличение поверхности и объема остеоида, а также увеличение толщины остеоидных швов, что приводит к клинической картине остеомаляции. Дефицит витамина D и связанный с ним вторичный гиперпаратиреоз вызывают потерю костной массы и переломы у пожилых людей.
Существует множество доклинических данных о внескелетных эффектах эндокринной системы витамина D, включая регуляцию генов, клеточные функции и исследования на животных in vivo. Действительно, около 3% генома млекопитающих находится под некоторым контролем витамина D, и большинство клеток экспрессируют VDR или могут локально синтезировать активный гормон 1,25(OH) 2D . Данные наблюдений во многом согласуются с этими данными, поскольку плохой статус витамина D связан со многими заболеваниями человека. при рассмотрении ежедневных режимов приема добавок витамина D удалось снизить общую смертность и заболеваемость раком у людей с нормальным весом. Таким образом, можно предположить связь между статусом витамина D и заболеваемостью или смертностью от рака, и прием добавок может быть эффективным только при ежедневных дозах, особенно у людей с ИМТ в пределах нормального диапазона. В исследовании D-Health общая частота серьезных сердечно-сосудистых заболеваний — и особенно частота инфаркта миокарда и коронарной реваскуляризации — была ниже в группе вмешательства по сравнению с группой плацебо, хотя абсолютная разница в риске была небольшой, а ДИ был постоянным. с нулевым результатом (отношение рисков 0,91; 95% ДИ, 0,81-1,01); более того, защитные преимущества могут быть выше у тех, кто принимает лекарства от сердечно-сосудистых заболеваний на исходном уровне.
По сравнению с врожденной иммунной системой, адаптивная иммунная система подавляется 1,25(OH) 2 D. Таким образом, дефицит витамина D может предрасполагать к аутоиммунным заболеваниям.
РКИ VITAL показало, что прием добавок витамина D снижает риск аутоиммунных заболеваний, особенно ревматоидного артрита и ревматической полимиалгии, и по крайней мере 8 крупных исследований MR согласны с тем, что генетически предсказанные более низкие уровни 25(OH)D повышают риск развития рассеянного склероза либо во время подростковый или взрослый возраст. В любом случае, небольшое количество проведенных до сих пор интервенционных исследований не позволяет прояснить связь между витамином D и аутоиммунными заболеваниями. Однако эти исследования на сегодняшний день кажутся многообещающими.
Ежедневный прием витамина D (4000 МЕ) — апостериорный и мета-анализ показал возможный положительный эффект у лиц с дефицитом витамина D (<30 нмоль/л) на исходном уровне или у участников, которые смогли достичь стабильно высокого (≥100 нмоль/л) уровня сыворотки 25 (Уровни OH) D. Кроме того, анализ объединенных результатов РКИ D2d (США), Тромсё (Норвегия) и DPVD (Япония), которые были специально разработаны и проведены для проверки того, снижает ли витамин D риск развития диабета у взрослых с предиабетом, показал, что витамин Добавки витамина D снижали риск развития СД2 у людей с предиабетом, не выбранных для выявления дефицита витамина D. Во всех трех исследованиях риск развития диабета был снижен в группе, получавшей витамин D, по сравнению с группой, принимавшей плацебо. Обновленный метаанализ данных отдельных участников тех же исследований показал, что витамин D снижает риск прогрессирования преддиабета в диабет на 15%. Кроме того, витамин D увеличил вероятность регресса к нормальной регуляции уровня глюкозы на 30% без каких-либо признаков риска. По данным дополнительных анализов, у участников группы, принимавшей витамин D, у которых во время исследования сохранялся уровень 25(OH)D в крови на уровне 50 нг/мл или выше (≥125 нмоль/л), наблюдалось снижение риска возникновения нового диабета на 76% по сравнению с теми, у кого сохранялся уровень 25(OH)D в крови. 25(OH)D от 20 до 29 нг/мл (50-75 нмоль/л).
Кокрейновский метаанализ 56 рандомизированных исследований, включавших почти 100 000 участников, среди которых были женщины старше 70 лет, показал, что прием витамина D в течение 4 лет снижает смертность; этот эффект наблюдался в 38 исследованиях витамина D3, но не других форм витамина D. Новый метаанализ 52 РКИ, включающих более 75 000 человек, пришел к выводу, что прием добавок витамина D (либо витамина D3, либо витамина D2 ) не влияет на смертность по сравнению с отсутствием приема добавок. Опять же, субанализы показали, что добавление витамина D3 ( вместо D2 ) имело тенденцию снижать смертность.
Термин « доза » по отношению к витамину D обычно используется для обозначения измеренного количества витамина D (обычно холекальциферола, но доступны и другие формы, такие как эргокальциферол, элдекальцитол, кальцифедиол и т. д.) в таблетке. Выражается в мкг или МЕ (где 10 мкг — это 400 МЕ). Доза холекальциферола считается важным показателем, поскольку она коррелирует с изменением уровня 25(OH)D в крови, который обычно используется для определения статуса витамина D, и коррелирует с важными клиническими исходами. Дозы можно рассматривать как «нагрузочные» или «поддерживающие». Рекомендуемая Национальной академией медицины диетическая норма витамина D составляет от 400 до 800 МЕ в день, а допустимый верхний уровень потребления — 4000 МЕ в день; однако «оптимальная» доза витамина D варьируется в зависимости от желаемого результата, а другие авторы предполагают, что верхний предел безопасности может быть ниже 4000 МЕ в день. Например, от 400 до 800 МЕ витамина D в день может быть достаточно, чтобы избежать клинического дефицита витамина D и поддерживать гомеостаз кальция у здоровых людей. Дозы витамина D, превышающие рекомендуемый верхний предел, могут быть связаны с токсичностью; тем не менее, суточные дозы до 10 000 МЕ использовались без проблем с безопасностью.
Во многих исследованиях изучались режимы дозирования у педиатрических пациентов. В одном исследовании, сравнивавшем 4 различные суточные дозы (400, 800, 1200, 1600 МЕ), было обнаружено, что при всех дозировках концентрация 25(OH)D составляла 50 нмоль/л или выше у 97–98% младенцев в возрасте 3 и 12 месяцев. но только при дозе 1600 МЕ/сут уровень 25(OH)D достигает 75 нмоль/л или выше у 97,5% младенцев в возрасте 3 месяцев; тем не менее, это исследование было преждевременно прекращено из-за повышенных концентраций 25(OH)D в плазме, которые были связаны с гиперкальциемией. Другое исследование также показало, что 1600 МЕ/день, вводимые в течение 10 недель младенцам в возрасте от 2 недель до 3 месяцев, поддерживают концентрацию 25(OH)D выше 80 нмоль/л, но не вызывают гиперкальциемии или гиперкальциурии. В недавнем РКИ сравнивались 3 различных режима дозирования у участников с дефицитом витамина D с одинаковыми общими кумулятивными дозами в конце исследования (D 3 ежедневно 10 000 МЕ в течение 8 недель, затем 1 000 МЕ в течение 4 недель; 50 000 МЕ еженедельно в течение 12 недель; и 100 000 МЕ каждые 2 недели в течение 12 недель), группа, получавшая ежедневные добавки, быстрее всего достигла достаточности (<2 недель, хотя получала более высокую кумулятивную дозу в первые 8 недель по сравнению с двумя другими группами) и достигла самые высокие уровни 25(OH)D в сыворотке. https://academic.oup.com/edrv/advance-article/doi/10.1210/endrev/bnae009/7659127
